Гошик смотрел в окно на бегающих по двору детей. Ночью выпал первый снег. Светило яркое солнце. Раскрасневшаяся ребятня сражалась в снежки и лепила снеговиков.

Гошик тяжело вздохнул и с тоской повернулся в сторону мамы. Горло его было завязано шерстяным шарфом.

— Мамочка, но почему я не могу пойти погулять? На улице так хорошо. Мне очень хочется к ребятам. Там Никита и Димка, — глаза его наполнились слезинками-непроливашками.

— Придется потерпеть, малыш, — ответила ему мама, — ты заболел.

— Но почему, почему?! — Гошик в сердцах рубанул воздух кулачком. — Объясни мне, пожалуйста!

— Ну, знаешь, — задумалась мама, — в твоём организме не хватало витамина С. Вот твой иммунитет и снизился. На организм вирусы и вредные бактерии накинулись. Ты чай с лимоном не пьешь, перчик сладкий не ешь, а в конфетах, понимаешь ли, витаминов никаких нет.

— Хорошо, давай лимон, я целый съем, — поморщился Гошик.

— Да нет, не получится, — улыбнулась мама, — теперь уже поздно, лимоном не поможешь. Лечиться надо. Горло полоскать и таблетки пить. И ждать выздоровления, терпеливо, без нервов. Иначе никак нельзя.

* * *

К вечеру у Гошика поднялась высокая температура — тридцать девять и шесть. Горло болело ужасно, словно там сидел большой злющий ёж и кололся острыми иголками. Гошик лежал на кровати и смотрел в потолок. Ему казалось, что всё вокруг выросло до невообразимых размеров, а он, Гошик, песчинка, маленькая и незаметная. Дунь — и улетит. Гошик открывал непослушные губы и звал маму. Мама тут же возникала из ниоткуда, давала ложечку чего-то тёплого и мягкого и опять пропадала. Потом приехала скорая и сделала укол, после которого Гошик, наконец-то, уснул.

Наутро пришёл доктор, румяный с морозца, пахнувший весельем и снежком. Он сел перед Гошиком на стул, улыбнулся и сказал:

— Ну, рассказывай, что у тебя болит.

Гошик молча показал рукой на замотанное горло.

— Ага, понятно, — сказал доктор. — Придётся тебе встать, дружок, я тебя должен хорошенько осмотреть и послушать трубочкой.

Гошик откинул одеяло и сел, свесив ноги с кровати. Перед глазами его всё поплыло.

— Э, брат, да тебе, похоже, совсем худо, — сказал доктор, — сиди, пожалуйста, я тебя так слушать буду.

Он приподнял Гошину пижамку и приложил трубочку к груди.

— Мышите-не мышите, — снова улыбнулся доктор, — помнишь, как в мультике про кота Леопольда?

Доктор послушал Гошика впереди и сзади.

— Так, в легких все чисто, это меня о-очень радует, — наклонился он и заглянул Гошику в глаза. — А теперь посмотрим горло. Открывай пошире рот.

Гошик выдохнул и поморщился, так было больно.

— Ну, теперь мне всё абсолютно ясно. Ангина. Нужно тебя лечить. — Доктор достал ручку и какой-то разрисованный листок.

— Первое: каждый день после завтрака весёлый мультфильм, предпочтительно про кота Леопольда и мышей. Второе: витамин С. В драже. Третье: брызгать горло и полоскать и, конечно, антибиотик, без него никак не обойтись, к сожалению. И старайся побольше пить. Тёплого. Понимаю, больно, но надо потихоньку, полегоньку. Чай с капелькой лимонного сока, компот, водичку минеральную без газа. Хорошо молоко со сливочном маслом, по ложечке. На вкус, конечно, не кока-кола, но зато горло смягчает. Ты учти! — Доктор похлопал Гошика по плечу и отдал ему листок.

— А от температуры — свечи с парацетамолом, — доктор обернулся к расстроенной маме, — и никакой паники. Будет тяжело первые дня три. Но вы справитесь. Пойдёмте, я объясню, как правильно высокую температуру сбивать. До свидания, друг, через пару дней загляну.

И они ушли с мамой в другую комнату. Гошик посмотрел на листок, там был нарисован жираф с замотанной шарфом шеей. «Тоже, наверное, ангина», — подумал Гошик, и ему стало чуточку легче.

* * *

Доктор оказался абсолютно прав. Три дня и три ночи мучила Гошика невыносимая боль и температура. Но они с мамой держались. Смотрели короткие весёлые мультики про Волка и Зайца, кота Леопольда, домовёнка Кузю. Грызли круглые витаминки и пытались полоскать горло разными цветными растворами.

Получалось плохо. Гошик набирал раствор в рот, откидывался на подушки и делал мучительное: «Г-р-р». Один или два раза. Больше не мог. А вот баллончик с брызгалкой ему очень понравился. Короткое «пши» приносило небольшое облегчение, коротенькую передышку. Жаль, что пользоваться часто им было нельзя.

Есть совсем не хотелось, не было аппетита. Каждый глоток давался с неимоверным трудом. Мама готовила куриный бульон и жидкий картофельный супчик и поила Гошика из ложечки.

Когда уж было совсем плохо, мама садилась на кровать, брала его на ручки, как маленького, и качала, напевая песенку про отважного капитана: «Капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбке покоряются моря!»

И море боли покорялось, утихая постепенно. А мама ложилась с Гошиком на кровать и рассказывала ему тихим монотонным голосом разные забавные истории из её детства.

Днём приходила бабушка, приносила пахучие целебные отвары, читала Гошику книжку про дядю Федора, кота Матроскина и Шарика. Заглядывала соседская девочка Машка, передавала привет от всех ребят с их двора. Она громко кричала из коридора, потому что мама не пускала её к Гошику — можно заразиться.

Когда за окном темнело, приходил с работы папа. Он приносил разные забавные картинки — компьютерные распечатки, весёлые комиксы на английском языке и рассказывал про кота Ваську, который любит играть с компьютерными шнурами и спать на крышке ксерокса. Папа принёс Гошику волшебный апельсин — держать в руках и катать по кровати. Сказал, что очень помогает, он в детстве всегда так делал.

— Съешь когда сможешь, завтра или немного попозже.

Папа шёл на кухню утешать уставшую маму, а Гошик прикладывал прохладный апельсин к горячему лбу и представлял недовольного кота Ваську, которого строгий папин начальник невежливо сгоняет с тёплого ксерокса.

* * *

Короткие зимние дни тянулись своей чередой. Грозный солдат — антибиотик — делал своё незаметное дело. К концу третьего дня температура стала снижаться. Горло уже не жгло, а просто саднило.

— Молодцы, хорошо вы с мамой поработали, — похвалил их доктор.

Мама просияла.

— Продолжаем то же лечение, а через четыре дня милости прошу ко мне в поликлинику на осмотр, — добавил он и побежал помогать другим больным ребятам.

Напряжение последних дней понемногу проходило. Мама ушла в соседнюю комнату немного подремать, ведь она не спала целых три дня и три ночи. Гошик тихо лежал на кровати и рассматривал волшебный апельсин. Он крутил его и так, и сяк, гладил пальцем оранжевую пористую кожицу.

— Спасибо, ты мне тоже очень помог. Извини, что все-таки тебя съем. Завтра или немного попозже.

— Пожалуйста, — отвечал ему апельсин, — мне это ничего не стоит. Я очень рад быть тебе полезным.

Гошик теперь сам пил компот из термоса, ложечку-две за один раз. Шутка ли, за день нужно выпить целых два литра, чтобы вода вымывала уничтоженных антибиотиком вредных бактерий.

А наутро следующего дня к Гошику вернулся аппетит. Он пришёл неожиданно, с первым лучом нежаркого зимнего солнца.

— Привет, Гошик, — сказал он, — я снова тут.

— Мамочка, — весело прокричал Гошик уже вполне нормальным голосом, — в моём организме не хватает бутербродов.

— Тогда давай завтракать, сынок, — сказала мама и счастливо улыбнулась, — ведь выздоравливающему человеку нужно много сил.

Художник Ольга Канова