Когда я его увидел, он сидел на заборе. Такой большущий и весь-весь чёрный. Только ноги жёлтые, клюв жёлтый и глаза. А на голове гребень. Красный и большой. И борода у него тоже была очень красной. Я прямо засмотрелся на такого красавца.

Мне захотелось с ним подружиться, и я пошёл к нему. А он вдруг раскрыл клюв да как кукарекнет,  как замашет крыльями, как полетит! Я и крикнуть не успел, как он запрыгнул на меня. Клюёт, крыльями хлещет, а я бегу. Прибежал к бабушке. Она увидела петуха, схватила полотенце и – хлоп меня по голове! Петух сразу свалился на пол.

– Кыш, нечистая сила! Хулиган! – кричит бабушка. А петух даже не испугался. Посмотрел сердито на бабушку, постоял-постоял и пошёл своими важными шагами на улицу.

Теперь я во двор не выхожу. И вообще никуда не выхожу. Сижу у раскрытого окна, смотрю на деревья и кусты. А под кустами муравьи ползают. Трудятся. Куда-то что-то носят. И хоть бы один муравей догадался ко мне в гости приползти. Я бы дал ему какую-нибудь палочку для строительства или кусок сахара – покормить муравьят.

Однажды пришла к нам соседка тётя Нюра. Бабушка ей и говорит:

– Ты, Нюра, продай своего Петьку. Добром прошу. Что ж такое получается? Внук отдыхать приехал, а из-за твоего Петьки будет всё лето сидеть в доме?

– Да как же? – испугалась тётя Нюра. – Ведь у меня куры, им без Петьки никак...

– А ты другого заведи. Посмирнее, – говорит бабушка.

– А вы забыли, как в прошлом году у нас ночью пристройка загорелась? А Петька как закричит – мы все и выскочили. Вовремя потушить успели. Как же такого петуха продавать?

– Ну, уж не знаю. А только придётся мне идти в милицию.

«Бабушка пойдёт, – подумал я, – пожалуется, и Петьку в милицию заберут. И тётю Нюру тоже, потому что она его хозяйка…»

Тут я подошёл к тёте Нюре и сказал:

– Тётя Нюра, можно, я вашего Петьку проучу? Чтобы он меня больше не трогал.

– Милый ты мой! Головушка золотая! – радостно закричала тётя Нюра. – Напугай ты этого ирода как следует!

Я взял длинную палку и крышку от стирального бака. Из крышки получился хороший щит. У тёти Нюры муж ездит на мотоцикле, поэтому она дала мне шлем с очками и длинные мотоциклетные перчатки. Шлем оказался очень большой, поэтому я надел только очки. А вместо шлема бабушка дала мне кастрюльку.

– Ну, Петька, теперь берегись! – сказала тётя Нюра.

Я вышел на крыльцо. Смотрю, Петька на заборе. Взмахнул он крыльями, кукарекнул и бросился мне на голову. Он думал вцепиться, а ничего не вышло – ведь у меня на голове кастрюльный шлем! Петька немного побарабанил по моему шлему и сполз на землю. Он очень рассердился, закричал – снова прыгнул на меня. Я подставил щит – и Петька опять упал.

Он оказался очень смелым – всё нападал и не собирался сдаваться. Хорошо, что у меня на глазах были мотоциклетные очки! А саблей я промахивался – потому что вдруг попаду по Петькиной голове?! А ведь Петьке голова ещё пригодится!

И вот мы с ним оба здорово устали. У меня ноги прямо сами стали сгибаться, и мне очень захотелось посидеть. Я бы даже сейчас с удовольствием и полежал, если бы этот Петька хоть на минутку перестал клеваться.

И вдруг оказалось, что Петька устал ещё сильнее. Он взлетел на забор, хотел кукарекнуть, не смог и свалился в огород. Я подошёл к забору и стал смотреть на Петьку. Теперь я его не боялся, потому что я его победил.

Петька лежал в траве. От усталости клюв у него разевался, а глаза закрывались.

Я сказал ему:

– Петька, не лежи на сырой земле – простудишься! А я драться больше не буду, понятно? Вот смотри! – Я размахнулся саблей и забросил её в кусты.

Петька всё лежал.

– Ну, вставай, Петя, – говорю. – Ты очень устал, и я тоже. Зато тебя теперь в милицию не отведут. И мы с тобой подружимся.

Петька поднялся на ноги. Он посмотрел на меня своим жёлтым глазом, да так, что я сразу спрятался за щит.

С тех пор Петька на меня не нападает. Только если я подойду к его забору, он начинает сердито хлопать крыльями. Глупый всё-таки он. Ведь я подхожу, чтобы послушать, как здорово он кукарекает.

Художник Валентина Цыннова