Пошёл я как-то в лес по грибы. Погода стояла ясная, но прохладная. Я накинул пальтишко, а в карманы сухарей насовал. Чтоб не так скучно в лесу было.
И вот иду я по лесной тропинке, вдруг из кустов выбегают штук этак десять полосатеньких диких поросят. Ластятся, об ноги трутся. Я давай их сухариками потчевать.
А тут из леса мамка их выходит. Килограммов этак четыреста живого веса. Ну, думаю, конец мне пришёл.
— Да не трогал я их, — говорю, — не трогал! Сухариками вот только покормил.
— Точно не трогал? — строго спрашивает мамка.
— Точно-точно!
— Ладно, тогда мы пошли.
И они удалились в чащобу. Я ещё долго смотрел им вслед и думал: господи, как я только жив остался!
Но на этом история не закончилась. Прихожу как-то опять в лес. Дохожу до этой заветной тропиночки, а из чащи опять стайка полосатеньких выбегает, и каждый во рту гриб держит.Ну, какие поздней осенью грибы могут водиться — опята, разумеется. Подбегают ко мне, хвостики радостно задрали, грибы мне под ноги выплюнули и опять ластиться начали. Пришлось их снова сухариками баловать.
И тут их мамка опять из чащи выходит. А у неё во рту не опёнок был, а трюфель. Не французский — маленький и коричневый, а наш, русский. Такой белый огромный шар. Откопала, наверное, под каким-нибудь могучим дубом. Положила мне его под ноги и говорит:
— Ну, мы пошли.
Я даже спасибо не успел всем им сказать. А из трюфеля такой жюльен классный получился! |