Кто не мечтал подняться в небо? Летать на самолёте?
Берёзкин мечтал о полётах с детства. Когда брали его на службу в армию, он просился в авиацию. Нет, пилотом быть не получится – на него, известно, в военном училище нужно учиться. Но радистом на самолёт могли бы взять. Зря, что ли, он изучал радиодело в школе?
Взяли Берёзкина как раз в авиацию, а попал он... в роту электриков. Там ему поручили что? Лампочки в аэропорту. Следи за ними, солдат! Надо, чтоб исправно горели они по ночам, указывали самолётам границу взлётно-посадочной полосы в темноте.
Берёзкин был расстроен: человек летать думал, а ему какие-то лампочки всучили! Назывались они, правда, красиво – аэродромные огни. Вот только на земле находились, а вовсе не по соседству с облаками. Ты возле этих огней словно привязанный. Где уж тут летать? Остались мечты мечтами.
Шло потихоньку лето. Рядовой Берёзкин с завистью провожал могучие острокрылые машины в небесные дали. Перед взлётом они разгоняли двигатели. Ревели, дрожа от натуги. Однако от земли отрывались легко и быстро исчезали среди туч.
Самолёты все до единого улетали без него, и это было для Берёзкина огорчительно. Чуть не до слёз. Он, конечно, плакать не торопился, потому что был мужчиной. Поднимался в небо и всё равно летал, летал – но только в неотвязных снах.
Потом наступила осень. Не задержалась в дороге и зима: повалили один за другим снежные заряды. Вот здесь и началась у солдат аэродромной команды самая горячая работа.
Однажды ночью Берёзкина и других электриков подняли с коек. Давайте, дорогие товарищи, в авральном порядке очищать от снега взлётную полосу. Самолётам приказано подняться в воздух, а тут – пурга. Но срочные полёты не отменишь. А значит, и габаритным огням положено гореть и гореть без передыху.
Дружно пошли по заснеженной взлётно-посадочной полосе мощные машины с огневыми установками. Горячие струи воздуха упрямо сушили бетонку. Они беспощадно расправлялись с неуступчивым льдом и сугробами.
Но беда с этой пургой! Слишком сильно она задувает. Не под силу машинам очистить от завалов габаритные огни. Выручайте, солдатские лопаты! Возле каждого фонаря надо вам поработать. Пусть на полтора метра в любую сторону будет порядок и несомненная чистота наперекор растущим сугробам!
Берёзкин изо всех сил орудовал своей лопатой. Вскоре ему стало жарко. Был на нём ватный бушлат, который грел, ровно меховая шуба. Долой бушлат! Он только мешает.
Берёзкин поглядывал на товарищей, не желая отставать. Фонари, очищенные от снега, охотно светились. И самолёты взлетали. Выполнив задание, они возвращались и благополучно приземлялись, потому что ярко горели огни вдоль бетонной полосы.
Этой ночью хорошо, на совесть поработал Берёзкин. Когда рассвело,
он – усталый и довольный, что вместе со всеми справился с непрошеной пургой, – вернулся в казарму и лёг спать.
Нет, не летал во сне. Впервые за долгие месяцы службы. Он провожал в небо самолёты. И чувствовал себя счастливым.
Бывает же такое!
Художник Елена Завгородняя |