В одном королевстве при дворе жила-была образцовая фрейлина графских кровей. Неприступная, строгая и суровая, она наводила на жителей дворца тоску. Всё у неё было по правилам, по расписанию, по режиму. И разговаривала она пословицами и поговорками, чем страшно гордилась. Все её побаивались и в её присутствии робели.

– Извольте прежде думать, а потом уж говорить, – любила повторять она назидательно. – Сто раз отмерь, один раз отрежь!

Вот как-то раз пожаловали к ним гости. Все люди достойные: герцоги, маркизы разные со свитами. Старый король их принял с радостью. Скучно ему жилось без молодёжи. А среди гостей был юный придворный охотник, такой уж весельчак! Душа компании, остряк и балагур.

Вот, значит, приехали гости. Расселились в замке. Совершили омовение с дороги. Дамы и кавалеры нарядились и собрались за столами в королевской трапезной. Блестящее светское общество. Ну, конечно, и строгая фрейлина тут (не опаздывает никогда), и красавец-весельчак.
 

Начался пир. По этикету гости хозяевам речи хвалебные говорят, кубки заздравные поднимают. Король доволен. Его придворные держат ответные речи. Кавалеры дамам комплименты поцветистее сочиняют. Молодежь и шутит, и смеётся. А фрейлина с кислым лицом сидит, ножичком-вилочкой в тарелочке ковыряется. Балагур возьми и обратись к ней:

– О, прекрасная дама! Озарите нас своей улыбкой, смилуйтесь.

Хотя старый король и подавал молодому охотнику тайные знаки: мол, замолкни, несчастный! – да поздно было. Фрейлина вскинула брови надменно и говорит:

– Ничего остроумного не нахожу. А смех без причины – признак дурачины.

– Да полно вам! – возразил молодец. – Смех – не грех, коль приятен для всех.

– Приятного мало, коль плетёшь, что попало! – отрезала фрейлина возмущённо и со звоном отодвинула прибор.

– Простите, коли обидел! – поспешил извиниться охотник, а вполголоса добавил, обращаясь к приятелям: – Такая красавица, а на всех бросается!

Его приятели грохнули со смеху, а фрейлина совсем разозлилась, метнула молнию взглядом, так наглецов и приструнила. Она и вправду была красива, только редко улыбалась, потому и казалась старше своих лет. А чтобы ей дерзили, да ещё и на смех поднимали, такого она и вообразить не могла. «Ну всё! Война!» – вот что было написано на её лице.

– У кого язык длинен, у того ум короток, – громко заметила она.

Старый король хорошо свою фрейлину знал, поэтому немедленно решил вступить в разговор и снять напряжение, но только масла в огонь подлил:

– Как там говорится? Не плюй в колодец, пригодится воды напиться! – громко заметил он юноше. – И как там ещё... Поперёк батьки в драку не лезь!

– В пекло! – поправил маркиз фон Дрю, сидевший по правую руку от монарха.

– В пекло рано ещё, – отмахнулся король. – В дышло... вышло... да, о чём это я?

– В пекло не лезь! – напомнил маркиз фон Дрю.

– Да не лез он никуда. Так, острит помаленьку, – попытался защитить охотника церемониймейстер из свиты гостей.

– Всяк сверчок знай свой шесток! – встрепенулся королевский архивариус, а сидящий рядом граф Бельмидор невпопад добавил:

– У кого что болит, тот о том и говорит.

– Ха-ха! А может, они два сапога – пара? – выкрикнул кто-то весело.

– Да какая же они пара? Хороша парочка – гусь да ярочка!

– Любовь зла, полюбишь и козла! – заметил низкий женский голос.

А фрейлина вспыхнула, покраснела и принялась за десерт. И молодой охотник уже сам не рад был своей шутке. А народ так оживился! Все разволновались, каждому захотелось свое мнение высказать:

– А что там было про воробья: вылетит, дескать, – не поймаешь?

– И к тому же после драки кулаками не машут, – говорили одни.

– От добра добра не ищут! – замечали другие.

– Бобра, говорите? А если ищут, да не там? – интересовались третьи.

– Ох, не там ли собака порылась? – намекали четвёртые.

Ну и пошло-поехало. Чем дальше в лес, тем больше дров. А, как известно, лес рубят – щепки летят. Вот и полетели, как щепки, те, кто болтал много. Вначале досталось холопам, слугам да лакеям от их господ, потом самим графам и маркизам  от короля.

А виновники неприятностей сидели молча, красные как раки от стыда. Никогда им так кости не перемывали на людях. Вот уж почувствовали себя не в своей тарелке. И как только стали им тарелки менять (к чаю дело подошло), воспользовались суетой да и сбежали из-за стола оба.

Фрейлина побежала в оранжерею поплакать, а охотник совершенно случайно туда забрёл и очень кстати пришёлся, потому что платочек батистовый даме предложил вовремя, когда она уже два своих платка батистовых израсходовала. И совсем она не капризничала, а приняла платочек с вежливым кивком, высморкалась деликатно и перестала реветь.

А потом, слово за слово, попросили они друг у дружки прощения и оказались очень даже милыми в общении людьми. Гулять пошли в королевский парк при лунном свете. И спорить перестали, а через три недели вообще свадьбу сыграли. Вот так-то.

А кто сказочку слушал, пусть не поминает лихом. Или всуе. А пусть поминает только добрым словом.

Художник Валентина Цыннова