Зима. Декабрь, а может, янвабрь. Я их пока путаю, эти зимние месяцы. Главное, чтобы Дед Мороз вовремя явился.

Сегодня к нам в гости пришла моя бабушка. Она настоящая моржиха!

– Привет, сони! Вперёд, закаляться! – прокричала она ранним утром, вбежав к нам в дом в лыжном костюме.

У бабушки была пробежка. И она решила, что сегодня тот день, когда мне можно начать закаляться. Мама закутала меня в махровый халат, надела шапочку, колготки и погрузила ноги в тёплые сапожки.

– А это лишнее! – сказала бабушка и велела обуться в кеды.

Мы вышли во двор и пробежали круг по снегу. Затем стали под сосны, сделали зарядку. И тут бабушка тряхнула игольчатые ветки! Холодный снег опушил меня с ног до головы! Я даже рот открыла от неожиданности.

«Вот-вот, начинается», – только и успела подумать я, и колючая холодная фантазейка, как шарик пломбира, попала мне в рот.

Я открыла глаза. Чудеса! Вокруг снег, а мы с бабушкой настоящие моржихи – северные звери. У нас толстая бурая кожа, а из  пасти торчат клыки. У бабушки длинные и серые, а у меня ещё маленькие. Вместо рук – широкие ласты, и хвосты тоже есть!

Почему-то мы ползли не по льду, как я видела по телевизору, а по обычной рыжей земле.  Мы двигались в огромном моржовом стаде. И нам было тесно.

– Бабушка, где мы? – спросила я на моржовом языке.

– Это Северный Нельдовитый океан, – ответила бабушка.

– Ледовитый! – в недоумении поправила я её. – Только где лёд?

– Видишь ли, сейчас у людей глобальное помутнение, то есть потепление.  Из-за этого льды в океане тают. Нам, моржам, совсем плохо без него. Мы привыкли жить на льдинах, нырять с них в воду, рыть дно своими бивнями и добывать рачков и моллюсков. Но с каждым годом льда всё меньше и меньше.

– Почему? – спросила я.

– Потому что люди очень большие мерзляки и торопыжки. Они включают дымные печные трубы, летают на шумных воздушных машинах и даже ездят в гудящих печах, а оттуда валит дым. Люди всё время дымят и куда-то торопятся, воздух теплеет, а льды тают.

Вдруг сторожевые моржи заревели – наш вожак увидел вдалеке ледовое место. И мы все, толкаясь и смешно шлёпая ластами по мёрзлой земле, поспешили к нему.

В этот день мы долго ныряли с большой длинной льдины в море, плотно пообедали и отогнали двух белых медведей от нашей большой ластоногой семьи.

– Ры-ииии, – очень смело рычала я на медведей из-за десятка спин почтенных моржей.

А потом мы играли в «испугашки» с вертолётом. Люди думают, что мы их боимся, когда их машины кружат над нами. Поэтому они облетают нас стороной. А мы просто делаем вид, что нам страшно, и громко хохочем.

Вечером я забралась на спину к бабушке – так теплее и мягче. И быстро уснула под биение её большого и доброго сердца. Впрочем, оно доброе у всех моржей.

– Маринка! – крикнул мне кто-то. – Ты что, уснула?

Это была моя бабушка.  Я распахнула заснеженные ресницы. Похоже, мы стояли под ёлкой всего несколько секунд, и моя фантазейка привиделась мне, пока бабушка растирала мои ладошки снегом.

– Ну-ка побежали в дом! Для первого моржевания достаточно.

Бабушка осталась у нас на чай. Я перебирала баранки в вазочке, думая о своей холодной фантазейке из Северного Нельдовитого океана и о бедных моржах, которым приходится долго-долго брести по берегу в поисках льда.

– Калинка-Малинка, ты что такая грустная? – спросил папа.

– Да так пр-р-росто... гр-рустно, – неожиданно прорычала я.

– Ой! Мариночка букву «р» выговаривает! – всплеснула руками мама.

– Па, – выглянула я в дырочку от баранки. – Давай пр-р-родадим нашу машину...

Художник Елена Новикова