«3+2» – написала на доске Анна Сергеевна. Паша списал в тетрадку: «Ɛ+2». Куда писать носики и хвостики цифр, он не задумывался. Что тут ломать голову? Куда хочешь, туда и пиши! Такой же глупый вопрос, как «куда рисовать клювик
у птички?» Птичка ведь не разучится летать, если повернётся другим боком!
В этот раз у Паши тройка пришла к двойке, и они сели за столик-плюсик лицом друг к другу пить чай. А как им иначе поболтать? Им же надо обсудить свои циферные дела.
Пашины цифры привыкли к вольной жизни. Цифры ведь, в отличие от букв, все живые. Вот буквы – не все. Некоторые буквы сколочены из досок: то двускатная крыша, то веточка с сучком. А у цифр – у кого голова, у кого нос, а у восьмёрки даже талия. И характер у них есть. Вот восьмёрка любит поваляться и помечтать. Паша однажды видел такую восьмёрку-мечтательницу на взрослой книжке про математику, и так ему понравилось, что цифра восемь умеет лежать! Он стал укладывать не только восьмёрок, но и всех остальных, чтобы они отдохнули.
Впрочем, у Паши и буквы были свободными. Они вертели головами, а у кого не было голов, те дрыгали ногами в разные стороны. Или махали рейками и перекладинами туда-сюда. Какая забору разница, в каком порядке к нему планки прибиты? А если прибить побольше, то забор будет крепче. Поэтому для буквы Ш Паша не жалел кольев на частокол. А для буквы Е – зубьев на расчёску.
Когда Паша делал единице носик налево, она была осторожной. Шла по строчке туда же, куда и все, а сама оглядывалась. А когда делал направо – это была отважная единица! Она смело рассекала воздух носом и не боялась взглянуть в глаза неведомому. Тому, что будет написано дальше.
А в школе оказалось, что отважным единицам здесь не рады. Анна Сергеевна стала перечёркивать их красной ручкой. Она оставляла только тех, которые пятились. Выяснилось, что бедным двойкам и тройкам не положено болтать. В школе
и дети поговорить не успевают, а тут цифры! Они должны строиться в шеренгу. Как на физкультуре. Там по команде «равняйсь» все поворачивают головы, чтобы посмотреть на самого высокого. Но его из середины, где стоит Паша, не видно.
А Анне Сергеевне было мало расставить цифры в затылок! Цифрам пришлось ходить задом. Вот буквы, у которых есть голова, такие как Р, – им полагается смотреть, куда они идут. Р вытягивает голову вперёд, чтобы р-р-разглядеть, что напишут дальше. Из букв отворачиваются только члены тайного общества «ЗУЧЭЯ». У них пятерых головы, руки или ноги повёрнуты назад. А цифрам в школе было приказано всем глядеть назад! Как если бы весь класс построился в затылок и стал пятиться за самым маленьким учеником. А самый высокий шёл бы последним.
Всё это было странно и для цифр обидно. Пашины семёрки морщили носы, девятки стучали хвостами по строчке, а нули надували щёки от возмущения.
И Паша решил бороться за права цифр. Он же был сильнее их всех – всё равно что великий волшебник. Раньше они у него смотрели куда хотели: кто налево, кто направо. А теперь волшебник Паша позволил своим цифрам смотреть только вперёд. Для этого ему пришлось твёрдо выучить право и лево. Паша стал следить, чтобы его солдаты всегда шагали носами и головами навстречу противнику.
Противник был тут как тут. Анна Сергеевна сражалась с числовой армией красными копьями. А однажды задала Паше прописать дома целую строчку цифр.
Паша сел за стол и собрался прописывать. Перед солдатами должен идти генерал. Было бы здорово самому встать во главе армии, но в тетрадке это невозможно. Паша старался покрасивее рисовать цифры, от усердия он наклонился ниже – и вдруг что-то случилось. В комнате в один миг стало светло и пусто. Точнее, комнаты не стало. Во все стороны тянулся белый песок с синими квадратами. Дул горячий ветер. А на песке стояли худые существа в рост Паши.
– Где я? – спросил Паша у одного, похожего на носатую жердь.
– В пустыне, – ответила жердь. – Мы идём в поход. А ты наш полководец.
– В какой пустыне?!
– В Аравийской.
– Почему в Аравийской?
– Мы же арабские цифры, – объяснила носатая.
Что цифры бывают арабские и римские, Паша знал. На часах в комнате были нарисованы римские. Они были как дрова: палок много, а ничего не понятно.
Пашин отряд выстроился в затылок. Цифры в отряде закрывались от горячего ветра и отплёвывались от песка.
– Полководец, а ты мог бы нас не разворачивать? – попросила жердь. – А то песок в глаза. Если бы мы могли закрыть лица платками, как африканские воины-туареги, было бы ничего. А у нас платков нету.
– Так вы поэтому пятитесь? – понял Паша.
– Конечно! Когда идёшь задом, то ветер не обжигает нос.
– А как же буквы? Они ведь ходят, глядя перед собой?
– Так они же не арабские! И пустыня у них не Аравийская.
Паша пошёл вдоль шеренги, разворачивая всех по очереди спиной к ветру. Пятёрки и тройки улыбались ему открытыми ртами, а шестёрки помахивали хвостиками. Наконец ряд кончился. Паша так устал быть полководцем, что сел на песок и закрыл глаза. А когда открыл их, он был в своей комнате, и перед ним на столе лежала тетрадка со строчкой цифр.
«3+2» – написала на доске Анна Сергеевна на другой день.
Паша списал в тетрадку: «3+2». Тройка и двойка не сели чаёвничать, а двинулись в путь по строчке. Они шли под палящим солнцем – маленький караванчик, связанный плюсом. Но они не были одиноки в трудном путешествии – великий волшебник был на их стороне!
Художник Валентина Цыннова |