В день Большой Звезды волкодил Никтоб взялся за старое. С утра он засел на разлапистой ели, высматривая в бинокль Дом-На-Сосне. Никтобу то и дело приходилось протирать окуляры из-за густо падающего снега.

Дом-На-Сосне укрылся пушистыми шапками и жарко дышал дымом печных труб. Ульхи, живущие в нём, были заняты. Папа Дарель варил знаменитый морс, а мама Ульша упаковывала последние подарки. Дядя Юкс грыз трубку и слушал, как дядя Тафля читает вслух сказку про вредного гусёнка.

Ула слышала его бормотание из своей комнаты на самом верхнем ярусе. Она заканчивала букет из сухоцветов для дедушки Гляма и то и дело чихала от цветочной пыли, морща носик. Тень её лохматой головы с большими ушами маячила в заиндевевшем окошке.

Люк в полу, заменяющий дверь, со скрипом приподнялся, в щель просунулся нос её лучшего друга Муртика.

– Мама Ульша просит отнести всем подарки, – сказал он.

В центре Дома-На-Сосне – просторной кухне, окружённой террасой, высилась горка свёртков. Каждый был тщательно завёрнут и украшен бантом.

– Вот тут подписанные бирочки, – показала мама Ульша, – для каждого нашего друга.

– Даже для волкодила Никтоба? – удивилась Ула.

– Он больше не пакостит нам и живёт мирно. Почему бы не порадовать одинокого волка? То есть волкодила, – ответила ей мама.

Ула и Муртик нагрузили рюкзачки из парусины ценным грузом и взялись за снегоступы. Ульхи делали их из семян ясеня, которые позволяли бегать по заснеженному лесу не проваливаясь.

От края кухонной террасы начинался дощатый подвесной тротуар – часть сети, что опутывала Ульховый лес и позволяла его обитателям перемещаться, не спускаясь на землю. Но сейчас сугробов намело столько, что один из них сверкающим на солнце языком как раз касался перил террасы. Ула и Муртик забрались на него и ка-а-ак ухнули вниз!

Сноп снежной искрящейся пыли окутал домочадцев и медленно осел, сверкая тысячами граней.

Ульховый лес постепенно наполнялся ароматом пирогов с перетёртой малиной, наваристых грибных бульонов и имбирных пряников. Ульхи готовились отмечать главный зимний праздник, расслабленно пили кофе и болтали с соседями.

Ула и Муртик легко скользили по снежным тропинкам и беззаботно насвистывали, не зная, что за ними по снегу тянется ряд волчьих следов и ребристые отпечатки крокодильего хвоста.

Волкодил Никтоб видел, что подарки из парусиновых рюкзаков кочуют в руки владельцев, а те, в свою очередь, просят передать пару свёртков дальше, так что ноша Улы и Муртика почти не уменьшалась.

С тех самых пор, как Никтоб хотел выгнать жителей Ульхового леса, с ним никто так и не подружился. Целыми днями он слушал свою коллекцию пластинок в одиночестве или переводил тексты с немецкого – такое у него было хобби. Но обида копилась, и к зиме, к празднику Большой Звезды, стала такой большой, что терпеть стало невмоготу. Никтоб решил отнять у ульхов подарки.

– Ходят, поздравляют друг друга, какао своё пьют, – ворчал волкодил под нос. – А мне бы хоть открыточку прислали. Так им и надо! Останутся без подарков – одумаются.

Оставалось придумать план.

Никтоб сел на пенёк, прикрыл уши лапами (так ему лучше думалось) и замер. На полянку медленно падал снег, постепенно превращая зелёный крокодилий хвост в белый.

– Эврика! – подскочил волкодил десять минут спустя и припустил по тропинке в сторону своей пещеры.

От его крика с еловых веток сорвались комья снега, а Ула и Муртик услышали лишь далёкое эхо.

– Ну вот, – сказала Ула другу, – осталась половина. Давай отдохнём?

Ульхи сбросили с плеч рюкзаки и, подстелив под себя снегоступы, блаженно растянулись под большой сосной. В вышине над ними дрозд в белом пиджачке развешивал на сосне гирлянды. Ещё выше парил орёл в красной шапочке.

Лес щёлкал, посвистывал и взрывался смехом, пока его обитатели готовились встречать Большую Звезду. Поэтому Ула и Муртик не сразу обратили внимание на странные звуки: кри-а-а-к! плюх! ксырт-ксырт-ксырт!

Волкодил Никтоб вытряс из рюкзаков подарки и запихивал вместо них разный хлам: угольки, старые списки покупок, сломанные пуговицы и треснувшие жёлуди.

– Так вам и надо, – подзадоривал он себя.

Первым его заметил Муртик.

– Здравствуйте! А у нас для вас...

Но Никтоб слушать не стал. Жилетка и знаменитая красная беретка волкодила топорщились от засунутых в них подарков.

– Некогда мне тут с вами! – крикнул он и бросился бежать.

Ула и Муртик взялись за рюкзаки, но не тут-то было: ноша стала такой тяжёлой, что не поднять.

– Он украл оставшиеся подарки! – завопил Муртик, обнаружив мусор вместо свёртков.

Ула нахмурилась, отчего её сиреневая кожа побагровела, и погрозила волкодилу вслед кулаком.

– Ну я вас, – сердито сказала она и повернулась к Муртику. – Время будить Лесного духа!

Друзья пришли к поляне, вокруг которой плотным кольцом росло двенадцать дубов. В самом центре её темнело замшелое дерево с большим дуплом. Здесь было так тихо, что даже снег не шёл, а земля была устлана сухими листочками и желудями.

Ула, добравшись до поляны, растеряла смелость. Не рассердится ли дух? Но отступать было поздно. Ульха прокашлялась, подошла к древнему стволу и вежливо постучала. В любой другой день, кроме дня Большой Звезды, делать это было бессмысленно – дух спал. Но сегодня внутри старого дуба заискрило.

Ула и Муртик отошли подальше, взялись за лапы и зажмурились. Ульха вспомнила старинную песенку про Лесного духа:

Высок, как горная гряда,
Он рядом с ульхами всегда.
Суровым взглядом он одним
Всех уличит! Непобедим,
И ловок, и суров наш дух,
Прогонит всех воров и мух.

Внутри старого дуба зашипело, загрохотало – пум-паф-пуф!

– Кто здесь? – спросил громоподобный голос.

Ула не решилась открыть глаза и скороговоркой рассказала об украденных подарках.

– Ну, подарки – дело важное, – услышали ульхи. – Разберёмся.

Чем дольше говорил Лесной дух, тем тише становился голос. В конце он стал старческим, дребезжащим, и Ула решилась приоткрыть глаз. Сначала она увидела пустой ствол старого дуба, а потом из-за него вышел крошечный пузатый старик!

– Да-да, я и есть. Никого другого нету. Ведите меня к этому... кроковолку.

– Волкодилу, – шёпотом поправил Муртик.

– Это не имеет никакого значения! – сердито воскликнул старичок. – Ведите!

Из пещеры Никтоба курился дымок и слышалось оперное пение. Волкодил был разносторонней личностью.

Увидев нежданных гостей, он рывком подскочил к куче подарков, лежащих у камина, и накрыл их своим телом.

– Не отдам!

– Считаю до трёх, – сказал рассерженный дух.

– Тогда я их съем! – сказал Никтоб и широко открыл крокодилью пасть.

Лесной дух опешил от такой наглости и ка-а-ак вырос в три раза, как забормотал заклинания страшным голосом!

Уши Никтоба затвердели, стали каменными. Потом нос, потом шея...

– Ой! – закричала Ула. – Стойте!

Лесной дух сдулся и вопросительно уставился на девочку.

– Превратите его обратно!

Волкодил Никтоб ожил и тяжело задышал.

– Вы обиделись, что подарков нет? – спросила Ула.

Никтоб виновато кивнул.

– А подарок есть! Мама передавала.

Не веря своим ушам, Никтоб бросился разгребать свертки. Один, второй, третий – все были адресованы ему от жителей Ульхового леса!

– Что ж, – миролюбиво сказал Лесной дух. – Обещай больше так не делать, и пойдём.

– Куда? – недоверчиво спросил Никтоб.

Ула молча показала на выход из пещеры, залитый мерцающим сиянием.

Над самой высокой елью восходила Большая Звезда. Ульхи собрались вокруг с чашечками чая и глинтвейна, укутанные мишурой и гирляндами.

– С новой звездой! – повторяли они и мягко щурились от космического света.

Художник Елена Новикова