Снежная Баба любила зиму, вьюгу. Любила белые деревья в саду, красное морозное солнце и красногрудых снегирей. А вот сосульки ей не нравились – они напоминали ей о весне.
Но зима всё же кончилась. Снежные крепости и горки, снежные человечки в парках и во дворах растаяли и превратились в ручьи. И только одна Снежная Баба не хотела верить, что зима ушла. «Это оттепель, – думала она. – Так уже было и в январе, и в феврале... Завтра подморозит и снова выпадет чистый снег».
И она продолжала стоять в саду как ни в чём не бывало. Задумчиво склонив голову, она вспоминала свой самый счастливый день – день своего рождения. Тогда ребятишки вылепили её из снега и оставили в саду. Всю ночь над ней кружилась метель и пела ей свои песни, укрывая снегом. Снежная Баба вспоминала снегопад. Тогда её замело по самые плечи, и ей было уютно и мягко стоять и дремать в сугробе.
Она так глубоко задумалась, что не заметила, как пришёл май. Вокруг неё пышно цвели и осыпали лепестки яблони, и ветер поднимал белую метель над садом.
– Это снегопад. Снегопад... – упрямо твердила Снежная Баба, глядя на осыпающийся яблоневый цвет.
– Ер-р-рунда! – каркнула Ворона на заборе. – Все ваши давно растаяли, испарились и летят белыми облаками высоко над землёй. А кое-кто уже опять выпал снегом где-нибудь на Чукотке, и их снова превратили в снежных баб и снеговиков. Одна ты здесь ни за грош пропадаешь.
Прилетел ветер, поднял над одуванчиками белые облачка парашютиков.
– Это снегопад... снегопад... – еле слышно шептала Снежная Баба и едва заметно плакала. Солнышко грело всё сильней.
На неё приходили посмотреть как на чудо: август на дворе, а тут снег! С глухим стуком падали яблоки. По утрам туманы окутывали сад, и, окунаясь в их свежесть, Снежная Баба вздыхала облегчённо.
– Всё стоишь?! – изумлялась Ворона, прилетая к Снежной Бабе посидеть в прохладе. – Ну ты даёшь!
Любил захаживать в сад седой мороженщик с белым сундучком на плече. Он садился на лавочку в тенёчке и открывал крышку: из сундучка поднимался сухой морозный пар. Мороженщик доставал эскимо на палочке и протягивал его Снежной Бабе.
– Ах ты, бедняга! – говорил он, сокрушённо качая головой. – Всё ждёшь? Ну, надейся, надейся!
Мороженщик разговаривал с ней, будто она была живым человеком. Он доказывал, чертя палочкой на песке, что Северный полюс на самом деле находится здесь, аккурат под Снежной Бабой. Поэтому-то она и не тает.
Снежная Баба ела эскимо и улыбалась. И в эти минуты жизнь казалась ей прекрасной, а зима близкой.
– Всё равно до зимы не дотянешь! – каркала Ворона. – Истаешь, слезами изойдёшь... Ишь как похудела – талия появилась. А личико-то! Одни глаза остались.
Но Снежная Баба только пристальнее смотрела в небо: там, где-то далеко, должно быть, уже кружатся холодные ветры, сгоняют облака в большие тёмные тучи.
Однажды Ворона прилетела и громко прокаркала:
– Журавли на юг собираются!
– Это к зиме! – обрадовалась Снежная Баба. – Уж и не жарко, как раньше, а без снежку-то как тяжко...
– Недолго ждать осталось! Скоро вздохнёшь, – подбадривала её Ворона. По утрам на её хвосте и крыльях всё чаще появлялась тонкая каёмочка инея.
Как-то ночью Снежная Баба проснулась от тихого шелеста. Он не переставал, а всё усиливался. По саду летали белые лепестки. Она вдыхала их холодный аромат и не могла понять, откуда они слетают на неё. «Снег. Снег! Это первый снег!» – вдруг поняла она. И тут поднялся ледяной ветер и начисто вымел из города последние осенние листья.
– Вот оно! Наконец-то! – радовалась Снежная Баба, вдыхая морозный воздух.
Снег падал всю ночь. Наступило утро. Взошло красное солнце, и снегири расселись на белых ветках. Проснулась старая Ворона. За ночь её совсем засыпало снегом.
– Фр-р-р! – встряхнулась она, хлопая крыльями. Увидела Снежную Бабу и разинула клюв от удивления: – Глаза-то, глаза! Синие! Так и сияют! И коса! Белая! До пояса! Вот чудо!
А когда поднялось солнце, в домах проснулись дети и запрыгали:
– Ура! Зима-а-а! Скоро Новый год! У нас в саду Снегурочка!!!
Художник Ольга Цурина |