Нет! Так определённо не должно было быть! Если бы это было в моих силах, я уж тогда... Ну, не допустила бы уж точно!
Я стою вместе со всеми и смотрю на картину Ярославы. Все восхищаются, говорят, что она невероятно красивая и очень живая. Живая – слово-то какое! Да в ней нарушений законов перспективы столько, что пальцев не хватит пересчитать. А они не понимают, ничего не понимают!
Одни говорят, что картина подобна окну, в которое они видят море. А у других чувство, будто к их ногам лениво докатится сейчас волна. Надо же – кто-то шепнул, что слышит шум моря. Ну, конечно, это Диана. Вечно она со своими восторженными вздохами и восхищениями. Всё-то ей нравится и везде-то она найдет положительное. Бесит!
Конечно, у Ярославы есть талант. Рисует постоянно то на уроках, то на улице. Ни разу её не видела без блокнота. И ведь, главное, учиться не хочет. Я ж спрашивала: «Пошли в художку?» Она молчит. Нет, ну деньги-то у неё точно есть. Картины ведь продаёт свои. По пятьсот рублей за штуку! Я свои и за тридцать бы не продала. Хоть и хожу уже пять лет в художку, а всё ерунда какая-то. Вот и на выставку впервые попала. Ярославе повезло. Без учебы её работы на выставку берут. Может, мне стоит бросить?
Мама говорит: «Если тебе это нравится, то просто рисуй! Наслаждайся! Зачем тебе чужое мнение?» Послушалась её, а толку?
Всё началось с объявления в школе: «Для выставки картин требуются работы юных художников!» И тема такая: «Самое запоминающееся воспоминание»! У меня таких много.
Вчера на качелях качались с Галкой и смеялись, как Антон пытался выбрать арбуз по инструкции в Интернете. Купил самый маленький, с хвостиком. Мякоть была розовой, водянистой и совсем не сладкой. Июнь, но я уже попробовала арбуз! Чем не воспоминание?
Или как мы с папой на зимнюю рыбалку ездили! Лунка, бур, холод, зубы живут сами по себе, ноги и руки словно не мои. Эмоций зато – до лета. Хорошее воспоминание.
Прихожу домой, мама с папой чай пьют, беседуют, брат играет, а я сразу в комнату. Холст распаковываю, кисти из чехла вытаскиваю – и всё! Я уже не слышу, что мама рассказывает папе и как младший брат играет на своем барабане и голосит: «Во поле берёзка стояла»... Как будто это уже и не мой мир.
В голове всплывает воспоминание, то самое, которое меня давно не отпускает. Мы в автобусе... Экскурсия Питер – Выборг. Тихо, и только голос экскурсовода читает стихи Юрия Воронова:
...Я знаю: не встанут. Я всё понимаю...
Зачем же я хлеб на три части ломаю?
По моим щекам тогда текли слёзы. Я пыталась их быстро вытереть, шмыгнула, а следом ещё пара шмыгов. Не мои.
Рука сама тянется к холсту. Я рисую комнату со стенами, покрытыми инеем, с занавеской, которая боится остаться одна и пытается привлечь внимание. Луч солнца своим робким теплом старается растопить холод вокруг. Мальчик лежит на полу в тёплой куртке и шапке, его слабые руки пытаются разломить хлеб. Он слишком жёсткий. Хватит ли у него сил?
«Во поле берёзка стояла», – ворвалось в мой мир вместе со стуком в дверь и приглашением на ужин.
Я открываю, мама входит и видит картину. Она улыбается. Печально. Я её ни разу такой не видела.
– Дочь, что это за картина?
Я говорю, что хотела её отправить на выставку, но не буду.
– Почему? – мама очень удивилась.
Пояснение для меня было очевидным, но я всё равно сказала:
– Улыбка должна быть радостной, а моя картина заставляет грустить! К теме выставки не подходит.
Мама меня обнимает и говорит, что как раз подходит. Очень подходит, а если кто-то так не считает, ну и пусть. Главное, ей нравится!
Мама, как всегда, права. Картину приняли и повесили. Чуть ли не в самый дальний угол, со словами:
– Воспоминания должны быть яркими, радостными! А у тебя что?
А у меня вот такое!
Я специально на выставке обхожу стороной тот угол. Мне не хочется смотреть, как возле неё никто не останавливается.
– Твоя картина какая-то...
Я не поворачиваюсь.
Знаю, что сейчас скажут. Нелепая. Странная. Неподходящая. Такое слушать не хочется. Тем более от Ярославы. Но она заканчивает фразу:
– ...особенная!
Я поворачиваюсь. В её глазах слёзы.
Ярослава продолжает:
– Я с трудом до неё добралась. Там такая очередь...
Я не верю ей. Какая очередь?
Я бегу к своей картине и не вижу её. Только спины людей. Много людей. Они обсуждают, шепчутся, а я не слышу.
– Возьми меня с собой в художку в сентябре, – слышу за спиной голос Ярославы. – Хочу рисовать жизнь, как ты!
Нет, всё же рисовать я не брошу!
Художник Елена Новикова |