– Редискина, Редискина! – я дёргал за длинную косу Ленку Редискину в попытках рассказать ей очередную забавную историю.
– Что тебе надо? – отрезала Редискина. – Если ты опять будешь нести чушь, то я – пас!
– Да это не чушь, это научная фантастика! Только послушай, Редискина! У меня дома завёлся марсианин.
– Ой, Тютиков! Тебя лечить надо. Я давно это знала, а теперь точно убедилась. Не понимаю, как школьный психолог тебя до занятий допускает?
И Редискина отвернула от меня свой курносый нос.
Она сама была ничего такая, симпатичная. Волосы соломенного цвета и толстая коса – настоящий морской канат. Я даже решил однажды, что если Редискину подвесить на ветке головой вниз, то по её косе, как по канату, можно на дерево забраться. Только эта идея Редискиной не понравилась. И она со мной весь день не разговаривала. А косу держала от меня подальше, на всякий случай.
А сегодня я не шутил. У нас дома реально завёлся марсианин. И меня распирало рассказать про него Редискиной. Но тут повернулся Толик Сверчков с первой парты.
– Ну, давай, Тютиков, я весь во внимании! Расскажи про своего марсианина.
– Так вот, – говорю я, наклоняясь к Редискиной. – Появился марсианин у нас дома ровно в семнадцать ноль-ноль. Пришёл, так сказать, без приглашения. А мы даже не подготовились к его приезду. А гостей надо как положено встречать, понимаешь, Сверчок?
– Это я понимаю, но ты давай, дальше что? Как он выглядит, марсианин этот?
– А марсианин вот какой: у него глаза разного цвета, один зелёный, а другой – голубой, уши большие торчком и волосы дыбом.
– Ого! – завопил Сверчков. – Он ещё и волосатый! Жуть какая!
Тут Редискина не выдержала:
– Сверчок, ты совсем дурак или прикидываешься? Понятно же, что Тютиков вчера ужасов насмотрелся и сейчас историю придумывает на ходу. Он же актёр!
– А ты, Редискина, не вмешивайся. Я, может быть, не тебе историю рассказываю, а Толику. Ему интересно. Тем более, что это правда. Вот клянусь!
– Еще и клянётся! Совести у тебя нет, Тютиков! У тех, кто врёт, а потом клянётся, язык может отвалиться!
А Сверчок не успокаивается. Видимо, рассказ про марсианина с утра для него самое то. Бодрит. И я продолжил:
– Так вот, слушай. Мы вечером ужинать сели, как нормальные люди. А этот марсианин – он же не человек, понимаешь? Он как человек есть не может. Мы ему и то, и другое предложили. А он отвернулся и ушёл.
– Куда ушёл? Обратно, на Марс?
– Да не, он в другую комнату ушёл. А мама сказала – пусть походит, проголодается. Тогда всё как миленький съест.
– Что-то вы неприветливо гостей встречаете, – пробормотал Сверчков. – Потом марсиане так и решат, что мы, человеки, жадные, и больше к нам не прилетят.
– Мы, честно, не поняли, что он любит. А может, он и не голодный с Марса прибыл. Мама так и сказала, что, вероятно, перекусил по дороге. Вот и отказывается от нормального ужина. Перебил аппетит.
– А дальше, дальше что?! – не унимался Сверчок, что явно сильно злило Редискину. От этого она стала наливаться, как помидор. Точнее, как самая настоящая редиска.
– А дальше ночь наступила. Я спать пошёл. Мама тоже. И марсианин.
– А где, где спал он?
– Как где? В коридоре.
– Вот дела... Живого марсианина – и в коридор. Ну, это, Тютиков, совсем не по-человечески.
– Так он сам выбрал коридор. И в комнату я к себе приглашал. Вот тебе кровать – спи, пожалуйста. А он отвернулся и ушёл. Правда, сначала в кухню пробрался. Оголодал...
– А как он еду взял, прямо руками из холодильника?
– А у него рук нет. Он руками ничего не может взять.
– А ноги?
– Ноги у него есть. Иначе как бы он к нам пришёл? Ему бы ползти пришлось. А для этого одного туловища недостаточно, Сверчков.
– Да я представить пытаюсь, как и чем он ел?
– А ты, Сверчков, чем ешь?
– Я – руками.
– А я, например, ртом. И марсианин тоже. У него зубы знаешь какие большие?! Огромные и острые.
– Ужас какой, – закричал Сверчков. – Зачем же вы в дом монстра пустили? Он и вас мог съесть!
Рядом со мной послышался глубокий выдох. Это красная Редискина решила выпустить пар. Она закипела, и выпустить пар было для неё было самым первостепенным делом, иначе она бы взорвалась.
А я продолжал:
– А потом я уснул. И проснулся ночью от того, что марсианин зашёл в мою комнату. От неожиданности я даже подскочил на кровати. Ведь он не просто зашёл, а залетел!
– Он что, с крыльями? Мамочки! – застонал Сверчков. И побледнел.
Чувствовалось, что ещё чуть-чуть – и Сверчков потеряет сознание от ужаса, а Редискина взорвётся от повышения температуры.
– Честно, я так испугался, что даже вспотел. А он посмотрел на меня разноцветными глазами и вернулся к себе.
– К себе – это куда? На Марс?
– Ну, Сверчок! Ну, ты и... – с трудом сдерживалась Редискина.
– Нет, он улёгся прямо в коридоре. Мама была права – надо было мне дверь закрыть. Она-то всё правильно сделала – дверь закрыла в свою комнату. Опасалась, что марсиане по ночам плохо спят. Ведь наверняка у них режим другой, марсианский. Это мы пока не выяснили до конца. Марсианин для нас пока ещё большая загадка.
– Короче, Тютиков, дальше что? – подпрыгивал от нетерпения Сверчков.
– А дальше ничего. Я в школу пришёл. И теперь сижу и тебе рассказываю историю про марсианина.
– А он куда делся?
– Он дома остался. Даже с утра позавтракал с нами. Окультуривается. Привыкает к человеческой жизни. Думаю, через неделю совсем нормальным будет. И тогда в гости заходи, познакомлю.
– Э... нет... – стал отмахиваться Сверчков. – Я пока не готов к знакомству с внеземными цивилизациями.
– Да при чём тут другие цивилизации? Наш марсианин очень даже земной. Он немного дикий, но это временно. Мама сказала, что даже обезьяна из фильма «Бинго-Бонго» стала человеком. Вот и наш станет.
– Кем, человеком?
Но я не успел ответить. Меня опередила закипевшая Редискина. Вероятно, она устала выпускать пар.
– Да нет никакого марсианина! Ты, Сверчок, больше слушай! Растопырил уши! Не человеком, он станет, а...
Но Редискина не успела договорить. Прозвенел звонок на урок.
Учитель зашла в класс и сказала:
– Сегодня отменяются все уроки! – А потом улыбнулась и добавила: – С первым апреля, ребята!
Художник Елена Завгородняя |