За ужином папа сказал:
‒ В воскресенье идем в парк! ‒ и тут же (я даже «Ура!» крикнуть не успел) добавил: ‒ Но! Через математику!
Упс! Миссия сразу стала невыполнима. Все эти сложения-вычитания... Я даже подумал: «Ну и ладно! Ну и не нужен мне ваш парк!»
Но сразу же подумал опять: «А новый аттракцион? Да про него весь класс гудит! Один я не гудю... не гужу...» Эх, ради такого дела... Где там эта задача?
– Костя на обед съел три котлеты, а на ужин ‒ на две больше! Сколько всего котлет съел Костя? – прочитал я и со злостью отшвырнул учебник:
‒ Обжора! И как в него столько влезло?
‒ Легко!
Я подскочил чуть не до потолка. Ещё бы! В комнате-то я был один! Тогда кто говорит?!
А говорит... Ничего себе! Лохматый белобрысый мальчишка! Сидит себе на книжной полке и ногами болтает. Ростиком с соседского кота.
Но я не заорал. Я даже не подумал: «Не может быть!» Я просто молча таращился на человечка, а потом спросил:
‒ Костя?!
Глупость, конечно, но больше-то вообще ничего в голову не приходило.
А белобрысый ножками от смеха задрыгал:
‒ Не-а, Асташка я. Домовой. Временно ваш. Прежнего-то старые хозяева с собой забрали. А дому без домового никак... дом без домового ‒ сирота. Так мой дед меня к вам и отправил. На «пока». Пока насовсемошнего не найдут. Я-то ещё не дорос, домовёнок только. Так что там с котлетами?
‒ Ничего, ‒ ошалело помотал я головой. ‒ Это ненастоящие котлеты, это задача такая...
Асташка важно прошёлся по столу:
‒ Эх ты, задачи надо решать эмпирическим путём!
‒ Чего-чего? ‒ опять вытаращился я. ‒ Ты давай по-человечески говори! Я по-вашему, по-домовёнскому, не понимаю!
‒ Это по-научному, ‒ насмешливо фыркнул домовёнок. ‒ То есть опытным путём. В общем, тащи котлеты. Сейчас объясню!
Я побежал на кухню и с радостью обнаружил, что к ужину бабушка как раз их и нажарила. Асташка потёр ручки:
‒ Та-а-ак, вот три котлетки, которые Костя съел на обед. А вот ещё две...
Котлеты исчезали со сковороды одна за одной со скоростью звука. Наконец была проглочена последняя.
‒ Ну! ‒ не выдержал я. ‒ Что там с твоим... эмпирическим путём?
Асташка облизнулся:
‒ Не успел посчитать – очень вкусно было!
Я сжал кулаки:
‒ Сейчас ты у меня... эмпирическим путём... получишь в глаз!
Асташка фыркнул и исчез. Зато на пороге появилась растерянная бабушка:
‒ Кирюша, ты не знаешь?.. Куда-то котлеты подевались...
И тут она увидела пустую сковороду. У меня в руках. Мне захотелось провалиться.
‒ Что-то я так проголодался, ‒ залепетал я. ‒ А котлеты, бабулечка, они это... такие вкусные!
‒ Ты съел восемь штук?! ‒ изумилась бабушка.
‒ Запомнил? Восемь! ‒ раздался где-то над ухом смешок домовёнка.
Бабушка, качая головой и бормоча что-то себе под нос, вышла из комнаты. Вскоре хлопнула входная дверь.
‒ О! В магазин пошла! ‒ прислушался Асташка и весело хихикнул. ‒ Ну всё, теперь тебя закормят! Голодный внук ‒ кошмар любой бабушки!
‒ Голодные родители, ‒ угрожающе прошипел я, ‒ кошмар любого домовёнка! Они скоро с работы придут. Отгадай, что папа сделает с тем, кто слопал его ужин?!
‒ Эй, эй, погоди! ‒ замахал ручонками Асташка. ‒ Про меня нельзя... никому! Нас никто не должен видеть! Знаешь, как мне от дедушки.... то есть это тебе от дедушки моего! Он... он тебя в таракана превратит, вот! – Домовёнок перевёл дух. – А ужин?.. Пошли! – И помчался на кухню.
Я за ним. А он уже носился ракетой и совал свой нос во все баночки и кастрюльки.
‒ Так-так-так, ‒ бубнил он, ‒ расстегай? Или мясо по-милански? А может, ростбиф?
И я вдруг поверил, что сейчас – оп-па! – и появится что-то очень вкусное.
– Что я тебе, джинн, что ли? – возмутился Асташка. – Даже не надейся – готовить будем сами. Омлет!
‒ Омлет? ‒ разочарованно протянул я. ‒ Всего-то? Родители не оценят!
‒ А если он будет по-индонезийски? ‒ подмигнул домовёнок и достал из холодильника десяток яиц. ‒ Давай из всех!
Я взбивал вилкой яйца с молоком, а домовёнок щедро сыпал в миску из разных пакетиков.
‒ Ты уверен? ‒ подозрительно пропыхтел я.
Но Асташка уже выкладывал смесь на сковородку.
А потом одновременно пришли бабушка, папа с мамой и соседка с Барсиком. Все они очень удивились, обнаружив меня на кухне (Асташка, конечно же, сразу исчез). И жутко умилились.
‒ Растёт парень! ‒ растрогался папа и храбро зачерпнул не очень аппетитное месиво.
И в ту же секунду с воплем выплюнул наш кулинарный шедевр на пол. На радость соседскому Барсику. Только от омлета кот, наверное, сошёл с ума. Потому что, жутко взмяучив, он пулей взлетел на шкафчик, а оттуда сиганул на голову маме. К сожалению, мама оказалась только что из парикмахерской, где ей за бешеные деньги сделали супер-пупер-причёску...
В общем, остаток вечера я провёл в углу.
Но хуже всего было то, что, несмотря на полный провал «омлета по-индонезийски», Асташка вообразил себя шеф-поваром. И стоило бабушке загреметь кастрюлями, как он тут же оказывался на кухне. Наше меню стало намного разнообразнее...
‒ Хм! Манка с огурцами? Котлеты с корицей? ‒ удивлялись родители. ‒ Креативненько...
Конечно же, «благодарность» за эти изыски доставалась мне полностью. Асташка же на все мои уговоры отмахивался:
‒ Ерунда, бабушка просто очень консервативна. Не надо бояться экспериментировать с приправами и ингредиентами!
– Но мы не хотим есть картошку с изюмом! – возмущался я.
– Не все эксперименты удачны! – ничуть не смущался Асташка, и на завтрак у нас был клюквенный кисель с ароматом селёдки.
А потом папа сказал, что вечером придут гости. И потряс ремнём перед моим носом. Я понял, что Асташку надо срочно... что?! Его нельзя запереть в шкафу, и на уговоры он не поддаётся...
– Хочешь побыть «портфельным»? – как можно веселее спросил я и распахнул ранец.
В школе Асташке понравилось: он покидался мелом, порисовал на доске и в тетрадках. А потом я сказал:
– Посиди немного в парте, я сейчас приду!
И сбежал домой. Я утешал себя мыслью, что это только до завтра.
Но назавтра меня отвезли к бабушке, потому что родители уезжали в командировку.
– Повезло тебе! – подмигнул папа. – Это ж целую неделю в школу не ходить!
Но я хотел в школу! Мне надо в школу! Но что я мог? Рассказать про Асташку? Да кто мне поверит? И Асташкин дедушка, он же меня – в таракана!... И я промолчал.
А через неделю я пришёл в школу и в качестве извинения засунул в парту котлету:
‒ Я не нарочно... честно!
Но через урок котлета по-прежнему была на месте. Я заволновался:
‒ Эй, ты чего? Говорю же, меня родители увезли!
Когда и после второго урока котлета осталась нетронутой, я испугался по-настоящему. И понёсся по классу, заглядывая во все парты:
‒ Асташка, котлета! Асташка, котлета! ‒ кричал я.
Ребята хохотали, а Ирина Михайловна меня поймала и строго спросила:
‒ Кто такой Асташка? Котёнок?
И тут я заревел в голос:
‒ Домово-о-ой!
И всё рассказал. Хоть и обещал никому и никогда...
Почему-то мне сразу поверили. Никто не назвал вруном и даже ни разу не хихикнул.
Все сразу стали искать домовёнка: под партами, на шкафу, в столе Ирины Михайловны, за шторами и даже за доской. Нигде! Тогда Лика Виноградова положила на стол учительницы пирожок:
‒ Это он твою котлету не хочет, потому что обиделся, а вот мой пирожок...
Через минуту на столе Ирины Михайловны была уже целая гора из бутербродов, яблок и булочек. Но Асташка всё равно не появился.
Я опять заревел. И девчонки вместе со мной. А Ирина Михайловна вытащила из общей кучи наполовину съеденный бифштекс:
– Чей?
– Мой, – опустил голову Мишка Пряников и забубнил: – Я не откусывал... это не знаю, кто...
Но его никто не слушал. Все смотрели на котлету – она была с апельсиновыми корками.
‒ Асташка! – я выскочил из класса.
И весь первый «В» за мной. Впереди всех мчалась Ирина Михайловна. Мы ворвались в столовую и заорали:
‒ Асташка!!!
– Асташенька, прости меня! – вопил я, бегая между столами. – Я не нарочно! Пойдём домой!
И весь класс кричал:
– Он не нарочно!
– Ладно, – наконец прозвучало около уха. – Так и быть. Но и ты не обижайся – не вернусь я к вам!
И тут все увидели Асташку – в поварском колпаке и с поварёшкой.
– Ой, какой холёсенький! – тут же засюсюкали девчонки.
Но домовёнок их не слушал, он стал объяснять:
– Скучно мне быть просто домовым, понимаешь? Я, оказывается, готовить люблю. У меня это... призвание! Так тётя повар говорит, Шура Петровна. А бабушка твоя меня на кухню ни за что не пустит. А вот Шура Петровна – она не такая. Она и завизжала-то всего один раз... Ну, и это... поварёшкой огрела... А так у нас с ней полное взаимопонимание: я ей помогаю, а она меня учит! Я теперь не домовой, я столовский! Ведь столовка без домового – сирота!
Художник Валентина Цыннова |