Вы никогда не замечали, что в помещении, где произошло что-то скверное, царит какая-то странная гнетущая атмосфера? Она, словно облачко угольной пыли, заполняет собой всё пространство, разрастается, скапливается в углах и окутывает всех, кто по несчастной случайности оказался поблизости, не давая им в первые мгновения вымолвить и слова.
Особенно сильно это ощущается на месте преступления...
Желтоватый паркет гостиной блестел в лучах беззаботного апрельского солнца. Посреди комнаты на спине, раскинув лапки, лежал бездыханный Бублик. Так звали прелестного светло-коричневого хомячка, появившегося в квартире Егоровых меньше месяца назад по случаю дня рождения Гали, любимицы семьи.
Девочка безудержно рыдала, уткнувшись носом в карман пальто стоявшей рядом бабушки. Та супила полуседые брови и осуждающе глядела на жестокого убийцу – крупного кота обычного серого окраса в широкую полоску, вольготно развалившегося на полу. Барсик щурился и облизывался.
– Какая же ты, Барсик, скотина! – наполовину произнёс, наполовину прошипел старший брат Гали Павел и сжал кулаки.
Девочка повернула лицо на звук, взгляд её снова упал на недвижное тельце. Её рот страдальчески перекосился, верхняя губа пошла вверх, открывая дырку на месте недавно выпавшего молочного зуба. И Галя разревелась пуще прежнего. Бабушка обняла её за плечи, стараясь не показывать, что подбородок у неё дрожит и она сама уже готова расплакаться.
Убийца зевнул.
– Как только он умудрился его из клетки достать, а? – спросил, ни к кому не обращаясь и не ожидая ответа, Галин дедушка Фёдор Никитич.
– Да не доставал он его! – перебил деда Павел, указывая на клетку, стоящую на столике с кружевной скатёркой. – Вон, сам погляди.
И правда, дверца не была открыта, прутья по-прежнему выглядели целыми, кое-где к ним пристали комочки ваты.
– Что же, ты думаешь, он сам оттуда вылез, что ли?
– Да не знаю я! И неважно это теперь, всё равно уже ничего не поправишь... Ух, котяра поганый, ремнём бы тебя!
Павел с яростным блеском в глазах двинулся на кота, а Галя под ласковыми руками бабушки завсхлипывала сильнее.
– Мань, уведи ты уже девчонку! Не надо ей тут... – сказал Фёдор Никитич.
Бабушка хотела было вывести внучку из гостиной, как вдруг...
– Ай!
Бублик, до этой минуты не подававший признаков жизни, слегка приподнял голову и открыл один глаз.
Все присутствующие в радостном изумлении открыли рты.
Хомячок осмотрелся, вскочил и тенью юркнул под сервант. Барсик на мгновение очнулся от полудрёмы и проводил зверька ленивым взглядом.
Через полчаса, когда вернулись с работы родители Гали и Павла, вся семья собралась вокруг столика, хохоча и хватаясь за бока. Все смотрели, как Бублик с неописуемой жадностью запихивает себе за щёки семечки.
– Нет, ну вы только подумайте, – в который раз воскликнул дедушка. – Каков симулянт!
Новый взрыв хохота.
Ни в чём не повинный Барсик, сидевший между Павлом и бабушкой и рассматривающий развеселившихся хозяев, задумчиво протянул:
– Мя-я-я-а-у...
Художник Ольга Собгайда |