Мышь по имени Гуашь жила в старом пне на опушке Сизого леса. Дружила с соседями – бельчонком Севой и ежом Герасимом. По воскресеньям стирала половички и пекла малиновое печенье.
Гуашь была обычной мышью и любила тишину и скромность. К этому её приучила бабушка, церковная мышь. А ещё обожала приключения и надутые паруса, как её дедушка, Старший корабельный мышь.
– Почему я такая противоречивая? – жаловалась она ежу Герасиму. – С одной стороны, век не покидала бы нашу опушку. А с другой – интересно ведь, что там дальше? Иногда мне снится скрип вёсел и незнакомый арбузный запах...
– Пока не попробуешь, не узнаешь, – кротко отвечал мудрый ёж.
Гуашь вздыхала и плотнее куталась в бабушкин платок.
Летом ещё ничего. Настоящая жажда приключений настигала её в сентябре. Хоть закрывай ставни, вешай на дверь замок и беги прочь.
– Какие путешествия? В спячку пора, – добродушно ворчал Герасим.
– И запасы готовить! – тараторил бельчонок Сева.
Мышь в ответ молчала. Кладовка её была полна ещё с августа. На окнах давно висели шторки с осенними листьями, а летние фартуки были спрятаны в самый высокий кухонный шкафчик.
Перед тем как зарыться поглубже в нору, Герасим принёс подруге сверток.
– Никак до неё лапы не доходят. Расскажешь весной, что там, – и ушёл, похрюкивая. Мысленно он смаковал уже десятый сон.
Сева свесился с ветки, чтобы разглядеть подарок, но тут же фыркнул, убежал.
В свёртке была книжка. Коричневая, с поблёкшим золотистым узором по краям.
Гуашь не читала ничего с тех пор, как закончила мышиную школу. На отлично, между прочим. Как прочесть «Хлеб», «Окорок», «Зерно» и «Яд», усвоила крепко, а больше от мышат и не требовалось. Зато теперь, когда мёрзлая земля заставляла поджимать лапки, а беспокойство в груди лишь росло, села за книжку.
Той зимой ежа Герасима впервые разбудили.
– Герасим, эй! – толкала его мышь. – А ещё есть?
Еж невнятно буркнул, ткнул лапкой в сторону книжного шкафа и снова свернулся в клубок. До весны Гуашь перетаскала к себе всю ежиную библиотеку.
В апреле по традиции они с Севой встретили Герасима на полянке, накрыв стол. Мышь наварила морса из замороженной смородины, испекла пирог.
– А ты изменилась, – аппетитно чавкал Герасим. – Больше никаких противоречий?
Гуашь молча подливала ему морс и мечтательно смотрела на горизонт. Ещё с января она насушила сухарей и начала собирать мешочек для дальних странствий. Для начала – в соседний лес или даже на озеро за ним. А потом – кто знает? Ведь с книжками Гуашь побывала везде-везде, и ей больше не было страшно. Почти.
«В конце концов, необязательно покидать дом навсегда, – думала она. – К вечеру можно и вернуться».
Художник Ольга Собгайда |