– Надоело! – Катька болтала ногами на ветке дерева. 

Замёршие пальцы прятались в карманах шерстяной кофты густого красного цвета. Белые колготки чувствовали себя неловко на яблоне.

Маруся подталкивала к полёту сонную муху и обратила внимание на подругу, только когда та повторила:

– Как же мне надоело!

– Что надоело?

– Отчитываться, докладывать. Не могу больше.

Маруся отбросила две косички назад – такие можно было по телевизору показывать, как образец. Непослушный вихор выбился возле уха. Девочка плюнула на палец и пригладила его:

– Тяжело быть отличницами.

– Не то слово, – Катя сунула нос в кофту. – И вовремя из школы приходи!..

– И помогай! – подхватила Маруся, застёгивая тёплую жилетку. Весна сняла с ребят пуховики и шапки, но зима прислала прощальный привет. Очень холодный.

– И пятёрки приноси!

– И за братом следи!

– И опрятной ходи!

– И здоровайся!

Две подружки и круглые отличницы понимали друг друга с полуслова.

– Вот двоечникам хорошо, – Катя сдёрнула резинку с хвостика. Чуть с рыжиной волосы обрадовались свободе. 

– Чем? – удивилась Маруся.

– Они тройку принесут домой – родители праздник устроят, – объяснила Катя.

– А нас за четвёрки ругают, – понурилась Маруся.

– На-до-е-ло! – повторила Катя. – Хочу быть взрослой! Свободной!

Изо рта Маруси со вздохом вылетела грустинка. Большая. Катя заметила:

– Ты чего? 

– Я тут один разговор подслушала, – Маруся перешла на шёпот. – Мамина сестра с кем-то по телефону разговаривала. Так вот, у неё трое детей. И она рассказывала, что сначала её родители следили, куда она идёт и что делает, а теперь – дети.

– Да ты что?! – от удивления Катя захлопала ресницами.

– Слово даю! Никакой жизни...

Катька спрыгнула с дерева:

– Тогда нельзя откладывать!

– Что? – Маруся спустилась следом.

– Делать то, что нравится! – бросила Катя.

– Так ведь не разрешают...

– Но как иначе? Ты говоришь – в тётенькином возрасте ничего не изменится.

– Что делать будешь? – заинтересовалась Маруся.

– Для начала попрыгаю в луже.

– А потом?

– А потом залезу вон на ту ёлку.

– А потом?

– А потом пойду к Люде на соседнюю улицу. 

– Так ругать же будут!
– А что делать? – развела руками Катя. – Жить-то когда-нибудь надо. И не абы как, а по-настоящему!

Катя уже повернулась к луже, когда Маруся, теребя косичку, спросила:

– А можно мне с тобой?

Художник Ольга Собгайда